Неточные совпадения
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал
к Карениным. Он вбежал на
лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от
бега, вошел в ее комнату. И не думая и не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
Зимними вечерами приятно было шагать по хрупкому снегу, представляя, как дома, за чайным столом, отец и мать будут удивлены новыми мыслями сына. Уже фонарщик с
лестницей на плече легко бегал от фонаря
к фонарю, развешивая в синем воздухе желтые огни, приятно позванивали в зимней тишине ламповые стекла.
Бежали лошади извозчиков, потряхивая шершавыми головами. На скрещении улиц стоял каменный полицейский, провожая седыми глазами маленького, но важного гимназиста, который не торопясь переходил с угла на угол.
— Боже мой, Наташа! — закричал он не своим голосом и
побежал с
лестницы, бросился на улицу и поскакал на извозчике
к Знаменью, в переулок, вбежал в дом, в третий этаж. — Две недели не был, две недели — это вечность! Что она?
Она стремительно выбежала из квартиры, накидывая на
бегу платок и шубку, и пустилась по
лестнице. Мы остались одни. Я сбросил шубу, шагнул и затворил за собою дверь. Она стояла предо мной как тогда, в то свидание, с светлым лицом, с светлым взглядом, и, как тогда, протягивала мне обе руки. Меня точно подкосило, и я буквально упал
к ее ногам.
— Par ici, monsieur, c'est par ici! [Сюда, сударь, вот сюда! (франц.)] — восклицала она изо всех сил, уцепившись за мою шубу своими длинными костлявыми пальцами, а другой рукой указывая мне налево по коридору куда-то, куда я вовсе не хотел идти. Я вырвался и
побежал к выходным дверям на
лестницу.
Она увидела, что идет домой, когда прошла уже ворота Пажеского корпуса, взяла извозчика и приехала счастливо, побила у двери отворившего ей Федю, бросилась
к шкапчику, побила высунувшуюся на шум Матрену, бросилась опять
к шкапчику, бросилась в комнату Верочки, через минуту выбежала
к шкапчику,
побежала опять в комнату Верочки, долго оставалась там, потом пошла по комнатам, ругаясь, но бить было уже некого: Федя
бежал на грязную
лестницу, Матрена, подсматривая в щель Верочкиной комнаты,
бежала опрометью, увидев, что Марья Алексевна поднимается, в кухню не попала, а очутилась в спальной под кроватью Марьи Алексевны, где и пробыла благополучно до мирного востребования.
Дети, взявшись за руки, весело
побежали к лавкам, а от них спустились
к фабрике, перешли зеленый деревянный мост и
бегом понеслись в гору
к заводской конторе. Это было громадное каменное здание, с такими же колоннами, как и господский дом. На площадь оно выступало громадною чугунною
лестницей, — широкие ступени тянулись во всю ширину здания.
Но скоро,
к большому моему унынию, я сообразил, что она могла прежде спрятаться где-нибудь на
лестнице и выждать, пока я пройду обратно домой, а потом
бежать, так что я никак не мог ее встретить.
Александр сидел как будто в забытьи и все смотрел себе на колени. Наконец поднял голову, осмотрелся — никого нет. Он перевел дух, посмотрел на часы — четыре. Он поспешно взял шляпу, махнул рукой в ту сторону, куда ушел дядя, и тихонько, на цыпочках, оглядываясь во все стороны, добрался до передней, там взял шинель в руки, опрометью бросился
бежать с
лестницы и уехал
к Тафаевой.
В сопровождении своих двух спутников взбирался он по
лестнице во второй этаж — как вдруг из темного коридорчика проворными шагами вышла женщина: лицо ее было покрыто вуалью; она остановилась перед Саниным, слегка пошатнулась, вздохнула трепетно, тотчас же
побежала вниз на улицу — и скрылась,
к великому изумлению кельнера, который объявил, что «эта дама более часа ожидала возвращения господина иностранца».
Хозяин вошел в комнату вместе с женой и дочерью. Он выслушал, слегка качаясь, приказание Инсарова, взвалил чемодан
к себе на плечи и быстро
побежал вниз по
лестнице, стуча сапогами.
— Войдемте на
лестницу, — сказал он. — Я тоже иду
к Гезу. Я видел, как вы ехали, и облегченно вздохнул. Можете мне не верить, если хотите.
Побежал догонять вас. Страшное, гнусное дело, что говорить! Но нельзя было помешать ему. Если я в чем виноват, то в том, почему ему нельзя было помешать. Вы понимаете? Ну, все равно. Но я был на вашей стороне; это так. Впрочем, от вас зависит, знаться со мной или смотреть как на врага.
— Друг мой, успокойся! — сказала умирающая от избытка жизни Негрова, но Дмитрий Яковлевич давно уже сбежал с
лестницы; сойдя в сад, он пустился
бежать по липовой аллее, вышел вон из сада, прошел село и упал на дороге, лишенный сил, близкий
к удару. Тут только вспомнил он, что письмо осталось в руках Глафиры Львовны. Что делать? — Он рвал свои волосы, как рассерженный зверь, и катался по траве.
Мы сидели за чаем на палубе. Разудало засвистал третий. Видим, с берега
бежит офицер в белом кителе, с маленькой сумочкой и шинелью, переброшенной через руку. Он ловко перебежал с пристани на пароход по одной сходне, так как другую уже успели отнять. Поздоровавшись с капитаном за руку, он легко влетел по
лестнице на палубу — и прямо
к отцу. Поздоровались. Оказались старые знакомые.
Минут через пять они все трое поднимались вверх по
лестнице гостиницы, где остановился Степан Николаевич Губарев… Высокая стройная дама в шляпке с короткою черною вуалеткой проворно спускалась с той же
лестницы и, увидав Литвинова, внезапно обернулась
к нему и остановилась, как бы пораженная изумлением. Лицо ее мгновенно вспыхнуло и потом так же быстро побледнело под частой сеткой кружева; но Литвинов ее не заметил, и дама проворнее прежнего
побежала вниз по широким ступеням.
Было уже за полночь, когда он заметил, что над стадом домов города, из неподвижных туч садов, возникает ещё одна, медленно поднимаясь в тёмно-серую муть неба; через минуту она, снизу, багрово осветилась, он понял, что это пожар,
побежал к дому и увидал: Алексей быстро лезет по
лестнице на крышу амбара.
Я кое-как, наскоро, сунул все мои бумаги и всю мою кучу золота в постель, накрыл ее и вышел минут десять после Полины. Я был уверен, что она
побежала домой, и хотел потихоньку пробраться
к ним и в передней спросить у няни о здоровье барышни. Каково же было мое изумление, когда от встретившейся мне на
лестнице нянюшки я узнал, что Полина домой еще не возвращалась и что няня сама шла ко мне за ней.
Поликей между тем пошел не за верховою девушкой
к барыне, а совсем в другое место. В сенях подле стены была прямая
лестница, ведущая на чердак. Поликей, выйдя в сени, оглянулся и, не видя никого, нагнувшись, почти
бегом, ловко и скоро взбежал по этой
лестнице.
Столярова жена в это время, нечесанная, с распахнутою грудью, поддерживая юпки, входила на чердак достать свое сохнувшее там платье. Вдруг крик ужаса раздался на чердаке, и столярова жена, как сумасшедшая, с закрытыми глазами, на четвереньках, задом, и скорее
кòтом, чем
бегом, слетела с
лестницы.
Тишина царила кругом. Газовые рожки слабо освещали длинные коридоры, церковная площадка была погружена в жуткую, беспросветную тьму. Я не пошла, однако, по церковной или так называемой «парадной»
лестнице, а
бегом спустилась по черной, которая находилась возле нашего дортуара, и вошла в средний, классный коридор, примыкавший
к залу.
— Сейчас! Сейчас,
бегу к тебе, Люда! — крикнула я и, кубарем скатившись с
лестницы, помчалась по двору
к воротам, призывая старого Николая, отодвинуть засов и впустить дорогую гостью.
А было вот что. Ничего не подозревавшая Бельская стрелою неслась по коридору и, спустившись по
лестнице,
побежала к стеклянной двери, за которою, по ее расчету, должны были находиться лакомства, уже принесенные Гаврилычем.
Юрка остановил свою машину, вяло побрел в столовку. По проходам и
лестницам бежали вниз веселые толпы девчат. Девчата, пересмеиваясь, стояли в длинных очередях
к кассе и
к выдаче кушаний. Буро-красные столы густо были усажены народом, — пили чай, ели принесенный с собою обед или здесь купленные холодные закуски (горячие блюда в заводской столовке не готовились, — пожарная опасность от огня: бензин). Весело болтали, смеялись, спорили.
Вадим Григорьевич быстро по стенке прошмыгнул по коридору, сбежал по
лестнице, шагая чуть ли не через две-три ступеньки. Надев без помощи важного швейцара свое выцветшее пальто горохового цвета и такого же цвета помятый котелок, выскочил на улицу и пустился
бежать сперва по Михайловской, а затем по солнечной стороне Невского проспекта, по направлению
к Московскому вокзалу, точно за ним гнались призраки.
«Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Чтó бы мне с собой сделать?» И она быстро, застучав ногами,
побежала по
лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала.